Фашисткий спецназ в Крыму
Начало применения германскими вооруженными силами частей специального назначения в боях за Севастополь и в Крыму
Брандербурги в красноармейской форме, на Восточном фронте 41-42 г.г. http://istor-vestnik.org.ua
Говоря о событиях применения немецкого спецназа в боях за Севастополь можно отметить, следующее. Несмотря на то, что в ходе подготовки ко второму штурму Севастополя в распоряжение 11 – й армии из Германии и покоренных ее в 1939 – 1941 годах европейских стран было доставлено большое количество тяжелой и сверхтяжелой артиллерии, тем не менее, при этом, командование 11 – й армии в ходе подготовки второго штурма Севастополя для достижения максимального эффекта внезапности, решило обойтись без предварительной артиллерийской подготовки, пустив впереди своих основных сил переброшенную под Севастополь 6 – ю роту 2 – го батальона полка «Бранденбург - 800», усиленную так же и диверсионным подразделение из состава разведывательно-диверсионной группы «Тамара», которая была сформировано перед началом нападения Германии на СССР, из числа проживавших в немецкой оккупационной зоне Франции грузинских эмигрантов.
Владевшие русским языком и переодетые в красноармейскую форму немецкие спецназовцы и грузинские диверсанты, достигнув позиции передового охранения советских частей оборонявших Севастополь должны были выдавать себя, за возвращающиеся к своим разведывательные группы Севастопольского оборонительного района.
Если говорить более конкретно, то перед немецким спецназом была поставлена задача бесшумно уничтожить передовое охранение 8 - й бригады морской пехоты, в полосе которой командование 11 – й немецкой армии планировало нанести главный удар в ходе своего второго наступления на Севастополь.
После уничтожения спецназом постов передового охранения морских пехотинцев, за ними вторым эшелоном в советские траншеи должен был ворваться 22 – й разведывательный батальон 22 – й немецкой пехотной дивизии, а затем основные силы этой дивизии в лице 47 пехотного полка, который, продвигаясь за спецназом, и дивизионной разведкой должен был овладеть первой линией траншей, а затем вклинится в глубину обороны 8 –й БрМП.
Общее руководство данной операцией немецкого спецназа было возложено на командира 22 – го разведывательного батальона 22 – й пехотной дивизии полковника Оскара фон Боддина.
Выбор дивизии, с которой взаимодействовал немецкий спецназ к началу второго штурма Севастополя объяснялся, тем важном обстоятельстве, что 6-я рота «Бранденбурга» еще перед началом операции «Барбаросса», готовилась на территории Румынии к боям на юго-востоке СССР, совместно с находившейся там 22-й пехотной дивизией.
Именно отсюда 6-й рота «Бранденбурга» во главе с обер - лейтенантом Банзеном после начала войны Германии с СССР двинулась в направлении Крымского полуострова. Можно также предположить, что, эта рота, возможно так же принимало участие в составе румынских войск и в боях за город Одессу.
Замысел командования 11 – й армии по бесшумному вклинению в советскую оборону на участке 8 – й бригады морской пехоты был успешно осуществлен на рассвете 17 декабря 1941. Это позволило немцам в первые же сутки наступления глубоко вклиниться в оборону СОР на Северной стороне, на стыке 8-й БрМП и 241-го стрелкового полка 95-й СД, а затем и окружить этот полк.
Немецкий спецназ в Крыму в боях по уничтожению евпаторийского десанта морской пехоты Черноморского флота (5 – 6 декабря 1942)
Следующий выявленный эпизод боевого применения немецкого спецназа в Крыму относится к событиям евпаторийского десанта морской пехоты Черноморского флота.
Рано утром 5 января 1942, 2 – й батальон 1 – го Севастопольского полка МП (бывший Дунайский батальон морской пехоты), под командованием капитан – лейтенанта К. В. Бузина, который одновременно командовал и всеми остальными силами десанта, а так же отряд спецназа разведки Черноморского флота, составлявшие вместе основное боевое ядро десантной группы, предназначавшейся для первоначального захвата Евпатории, высадились в евпаторийском порту.
Вскоре десантная группа разгромила преимущественно румынский гарнизон Евпатории и овладела большей частью города. При взятии Евпатории были освобождены, находившиеся в евпаторийском лагере порядка двухсот советских военнопленных, которых десантники вооружили трофейным румынским стрелковым оружием и сформировав из них сводный отряд под названием «Вперед на Гитлера», так же направили их в бой.
Однако, как минимум преступная халатность командования Черноморского флота, которое по непонятным до сих пор причинам сорвало отправку в Евпаторию под предлогом шторма, которого на самом деле в эти дни не было ранее запланированных подкреплений из Севастополя привело к тому, что командование 11 – й немецкой армии быстро оправилось от первоначальной растерянности связанной с внезапностью для него евпаторийского десанта и начала спешно перебрасывать в Евпаторию различные отдельные части, сохранившие к этому времени боеспособность.
Среди этих перебрасываемых в Евпаторию немецких частей была и уже упоминавшиеся здесь 6 – я рота 2 – го батальона полка «Бранденбург – 800» под командованием обер – лейтенанта Зигфрида Граберта, и диверсионное подразделение, из состава грузинской разведывательно – диверсионной группы «Тамара».
Об активном участии немецких спецназовцев и грузинских диверсантов в ожесточенных боях с евпаторийским десантом свидетельствует в частности и тот факт, что, несмотря на малочисленность задействовано в этих боях грузинского спецподразделения (не более двух десятков человек) в ходе сражения за Евпаторию был зафиксирован факт гибели как минимум одного из грузинских эмигрантов – диверсантов, бывшего гражданина Франции, доктора каких – то там наук Георгия Чачиашвили.
Переброшенные командованием 11 – й немецкой армии в Евпаторию дополнительные силы немецких и румынских войск, включая и спецназ, многократно превосходящие десантников в силах, к исходу 5 января 1942 вновь овладели Евпаторией.
Памятник евпаторийскому десанту
Остатки евпаторийского десанта небольшими группами начали пробиваться из города. 6 января 1942, одна из таких групп в составе 17 морских пехотинцев во главе с командиром 2 – го (бывшего Дунайского) батальона капитан – лейтенантом К. В. Бузиным была обнаружена немцами в 6 километрах северо-западнее Евпатории, в районе деревни Ораз (ныне Колоски).
Заняв, после обнаружения противником оборону на вершине одного из древних курганов близ этой деревни, морские пехотинцы героически погибли в неравном бою. Вполне возможно, что эта группа советских морских пехотинцев была обнаружена, а затем и уничтожена в ходе боевого столкновения, одним из подразделений действовавшего в Евпатории немецкого спецназа.
Грузинские части немецкого спецназа в Крыму
В связи с неоднократным упоминанием здесь об использовании немцами в боях под Севастополем и в Евпатории грузинского диверсионного подразделения из состава разведывательно-диверсионной команды «Тамара», следует кое – что отметить и по ее поводу.
За два дня до начала войны германии с Советским Союзом – 20 июня 1941 начальник отдела спецопераций «Абвер-2» генерал – майор Лахузен, подписал секретное распоряжение №53/41, в соответствии с которым предусматривалось создание под руководством рабочего штаба «Румыния» команды «Тамара» для подготовки антисоветского восстания на территории Грузии.
Команду «Тамара» возглавил – обер-лейтенант Краммер (2-й отдел Абвера (диверсии, террор), его заместителем был назначен - фельдфебель доктор Хауфе. Команда «Тамара» была сформирована во Франции из числа проживавших там грузинских эмигрантов при активном участии руководителя грузинского военного комитета Михаила Кедия.
«Тамара» состояла из двух подразделений. Первая группа в составе 16 человек «Тамара-1» под руководством унтер-офицера Э. Германна (ранее служил в 5-й роте полка спецназа «Бранденбург -800») предназначалась для проведения диверсий и террористических действий, вторая – «Тамара-2» разведывательная, в количестве 80 человек, была оперативной и возглавлялась непосредственно руководителем всей команды. При этом, помимо эмигрантов, в группу входило около 30 человек немецких солдат и унтер-офицеров из диверсионного отдела Абвера, и опытных бойцов полка спецназначения «Бранденбург-800».
28 июня 1941 из Вены, личный состав «Тамары» был направлен в Румынию, в г. Бухарест. Расположившись лагерем в 20 километрах от города, взвод в течение двух недель продолжал военное обучение. В это время будущих диверсантов посетил командир организации «Тамара», обер-лейтенант Краммер, параллельно формирующий роту «Тамара - 2» в Вене.
Две недели спустя «Тамара - 1», следуя за штабом 51-й пехотной дивизии Вермахта выехала в сторону Бессарабии, остановившись в только что занятом немцами Кишиневе, где так же находилась около двух недель. Продолжая заниматься стрелковой подготовкой, личный состав взвода выезжал на линию фронта, с целью приучить добровольцев к боевой обстановке.
В августе 1941 взвод переместился на территорию Украины, в город Николаев. После двухнедельного пребывания в Николаеве, спецподразделение выехало в город Мелитополь. С целью соблюдения конспирации, членам группы было запрещено говорить по-грузински. Добровольцы должны были выдавать себя за эльзасцев, беседуя между собой на французском языке.
В Мелитополе «Тамара-I» была пополнена представителями германского кадрового персонала, а так же бывшими красноармейцами-грузинами, завербованными в лагерях военнопленных. В конце ноября взвод прибыл в Мариуполь, где в связи со стабилизацией фронта зазимовал. К декабрю 1941, командир «Тамара - 1» унтер-офицер Э. Германн, был произведен в чин фельдфебеля.
После прохождения личным составом курсов специальной подготовки в Германии в составе учебного центра полка «Бранденбург – 800», а затем Румынии (горнострелковая подготовка), в конце ноября – начале декабря 1941, около двадцати входящих в группу «Тамара-2» добровольцев-эмигрантов было направлено в Крым, в Симферополь, для зачисления в дислоцированную в окрестностях города 6-ю роту второго батальона полка особого назначения «Бранденбург-800». О боевых действиях «Тамары» во втором штурме Севастополя (17 -31 декабря 1941) и в Евпатории в начале января 1942 уже упоминалось выше.
После уничтожения евпаторийского десанта, бойцы группы «Тамара-2» в течение месяца несли охрану морского побережья в районе Евпатория. Март и апрель 1942 добровольцы пробыли в Симферополе, а затем, в составе 6-й роты второго батальона полка «Бранденбург-800», были направлены на Керченский фронт в село Субаш, (окрестности города Старый Крым), где приняли участие в боях 11-й немецкой армии по разгрому Крымского фронта. Это участие было весьма ценным для германского командования, поскольку грузины – красноармейцы составляли около четверти личного состава войск Крымского фронта.
Участие немецкого спецназа в третьем штурме Севастополя 7 июня – 4 июля 1942
Отдельным вопросом истории боев третьего штурма Севастополя немецкими войсками в июне – начале июля 1942 года является широкое использование против защитников Севастополя в последние дни его обороны, примерно с 29 июня 1942 частей специального назначения в лице уже упоминавшейся в описании боев второго штурма и евпаторийского десанта 6-й роты 2 – го батальона полка «Бранденбург - 800», которой в период третьего штурма Севастополя команандовал обер-лейтенант Ганс – Герхард Банзен.
Практически во всех воспоминаниях защитников Севастополя посвященных боям второго штурма сообщения о действиях вражеского спецназа или как их тогда называли – диверсантов отмечается в последнею неделю боев за город, а точнее с момента переправы главных сил немецких войск через Северную бухту и их высадке на плацдармах Корабельной стороны. В частности об этом в своих мемуарах «Севастопольский бронепоезд» писал бывший старшина группы пулеметчиков бронепоезда «Железняков» Николай Александров. Описывая бои экипажа бронепоезда в районе Троицкого тоннеля на Корабельной стороне 29 – 30 июня 1942 он упоминает об уничтожении там, в эти дни нескольких групп немецких солдат переодетых в красноармейскую форму.
Но особенно часто о подобных эпизодах сообщается в мемуарах защитников города посвященных последним дням его обороны на мысе Херсонес в первой декаде июля 1942 года.
Об активных действиях немецкого спецназа в боях за Севастополь в последние дни его обороны свидетельствует и тот факт, что 9 июля 1942, обер-лейтенант Ганс-Герхард Банзен, командир 6-й роты 2 - го батальона полка особого назначения «Бранденбург-800», являвшийся к тому времени кавалером Рыцарских Крестов 1 и 2 - гоI классов, был награжден высшей военной наградой нацисткой Германии - Золотым Германским Крестом и стал одним из семи солдат и офицеров полка «Бранденбург», удостоенных этой награды за весь период Второй Мировой войны.
Крым в июле – августе 1942, как плацдарм для действий немецкого спецназа в ходе начала боев за Северный Кавказ
В конце июля1942, в находящейся в Крыму группировке немецких войск, созданной на базе 42 – го армейского корпуса, ранее входившего в состав 11 – й армии, перебрасываемой к этому времени под Ленинград, началась подготовка к форсированию Керченского пролива с целью проведения десантной операции на Таманский полуостров. Операция получила кодовое наименование «Блюхер – 2».
Для подготовки этой операции силы немецкого спецназа в Крыму были усилены недавно созданным к тому времени морским спецназом. Этот немецкий морской спецназ к концу лета 1942 года был представлен в Крыму, так называемой «Морской штурмовой ротой» под командованием капитана Хорльбека, в составе своих 2-го (командир - обер-лейтенант Кригсхайм) и 3-го (обер-лейтенант доктор Вагнер) взводов. Эта рота, прибывшая вскоре после падения Севастополя на территорию Крыма из Николаева и разместившаяся в окрестностях Керчи в деревне Мама Татарская (ныне территория поселка Курортное). Первый взвод этой роты действовал в это время на побережье Северной Африки.
Костяк морской спецназа, обозначавшегося в документах как «легкая саперная рота» (Leichte Pionierkompanie Brandenburg), составляли кадровые военнослужащие полка «Бранденбург». Остальной личный состав – откомандирован из других подразделений Абвера, а также набраные на добровольной основе из военнослужащих армии и флота (водители штурмовых катеров) и так называемых «легионеров», то есть предателей, являвшихся уроженцами кавказских и прибалтийских республик Советского Союза. Материальная часть роты включала обычные парусно-весельные шлюпки, надувные лодки и легкие штурмовые катера «Тип 39». Впоследствии созданный на базе роты батальон, дислоцировавшийся в городе Лангенарген на берегу Боденского озера, получил на вооружение десантно-штурмовые катера «Тип 41» и «Тип 42», моторные лодки и мини-яхты, катера-брандеры «Линзе» и пр.
После завершения подготовки и окончательного завершения боевого слаживания 1-й взвод роты под командованием обер-лейтенанта Кульмана был по железной дороге переброшен из Свинемюнде в Бриндизи (Италия), где ему предстояло подготовиться к проведению на территории Северной Африки спецопераций, в интересах германского экспедиционного корпуса «Африка», под командованием генерала Роммеля..
Другие же два взвода – 2-й под командованием обер-лейтенанта Кригсхайма и 3-й взвод обер-лейтенанта доктора Вагнера – были переброшены на Черное море в окрестности города Николаев. Руководство данной оперативной группой взял на себя командир роты гауптман Хорльбек. Последнего на посту командира подразделения в том же году сменил обер-лейтенант Кригсхайм, в 1943–1945 годах им командовал риттмейстер (ротмистр или капитан в кавалерии и артиллерии вермахта) Хельмут фон Ляйпциг.
Возвращаясь к десантной операции «Блюхер – 2» на Таманский полуостров, то ее замысел был следующим. В операции принимали участие все основные силы армейской группы «Крым» (бывший 42 – й армейский корпус 11 – й армии) в составе 46 – й немецкой пехотной дивизии, двух румынских дивизий (3 – й горнострелковой и 19 – й пехотной).
План операции предусматривал переправу основных сил 46-й пехотной дивизии на участке Кучугуры – мыс Литвина – побережье в районе кордона Ильича, а в качестве направления вспомогательного десанта был выбран участок Коса Тузла – Синяя балка, где планировалось высадить 19-ю румынскую пехотную дивизию. 3 – я румынская горнострелковая дивизия находилась в резерве. Одновременно с этим в районе мыса Железный Рог имитацию высадки десанта проводила группа немецких торпедных катеров.
Для переправы через Керченский пролив были задействованы 16 морских десантных паромов – катамаранов типа «Зибель»,
17 морских десантных барж, 10 небольших транспортных и рыбацких судов, захваченных ранее в Керчи и ее окрестностях в мае 1942 в ходе разгрома Крымского фронта.
Кроме них использовалось несомненно большое количество рыбацких лодок, штатные переправочные средства дивизий и понтонного парка 42 – го армейского корпуса.
Согласно плану операции действия спецназа должны были быть следующими: сухопутный спецназ в лице уже не раз здесь упомянутой 6 – й роты полка «Бранденбург» шел первой волной десанта на направлении главного удара, где высаживалась 46 – я немецкая пехотная дивизия, «морская штурмовая рота» должна была обеспечить успешную высадку 19 – й румынской пехотной дивизии на направлении вспомогательного удара в районе острова Тузла. Здесь необходимо пояснить, что до 1925 года – Тузла была, не островом, а Тузлинской косой – непосредственно, примыкавшей к Таманскому полуострову, но, в 1925 году небольшой канал, прорытый рыбаками для сокращения пути был размыт во время сильного шторма, в результате чего, и появился в Керченском проливе - остров Тузла, длиной около шесть с половиной километров и средней шириной около 500 метров.
Таманский полуостров с выходом противника у Анапы к морю оказался отрезанным от Новороссийского оборонительного района. Тем не менее, Керченская военно-морская база с 17 августа вошла в состав этого района в качестве его седьмого сектора. Командир Керченской военно-морской базы, ставший теперь командиром этого 7 –го сектора Новороссийского оборонительного района, организовал три боевых участка: северный (коса Чушка, Пересыпь) оборонял батальон морской пехоты с приданными ему 6 зенитными орудиями, поддерживаемый огнем 3 береговых батарей (5 130-мм и 4 152-мм орудия), восточный (гора Гирляная, Возрождение, лиман Соленый, курган Шаповаловка), оборонявшийся батальоном морской пехоты с приданными ему 2 76-мм и 2 45-мм орудиями, установленными на автомашинах (артиллерийским огнем могли поддержать лишь 2 канонерские лодки, оборудованные из торговых судов), и южный (коса Тузла, станица Благовещенская), его обороняли пулеметная рота и отдельные подразделения Керченской военно-морской базы, которые поддерживали 3 стационарные береговые батареи с орудиями калибром 203, 130 и 75 мм.
Согласно немецкому плану проведения вспомогательного десанта в ночь с 1 на 2 сентября 1942 года два взвода морской» роты должны были провести одновременно три специальные операции: снять советские наблюдательные посты на мысе Пеклы – между населенными пунктами Пересыпь и Кучугуры на Таманском полуострове, захватить остров Тузла, который оборонял взвод советской морской пехоты численностью около 70 человек и уничтожить советский передовой наблюдательный пост Службы наблюдения и связи (СНиС) Черноморского флота, находившийся на полузатонувшем в Керченском проливе в двух милях севернее Тузла пароходе «Горняк».
В чем заключался план действий 6 – й роты «Бранденбурга» по обеспечению главного удара немецкого десанта узнать уже вряд ли удастся. Причина – в гибели этой роты, почти в полном составе за сутки до начала операции «Блюхер – 2», в результате массированного удара авиации Черноморского флота по десантному парому – катамарану SF-119 (типа «Зибель»), на котором она была размещена перед началом высадки.
Личный состав 6 - й роты полка "Бранденбург-800" на десантном пароме незадолго до своей гибели на нем http://istor-vestnik.org.ua
Очевидно, что командование авиации Черноморского флота было заранее сориентировано разведкой о важности данной цели, поскольку на находившийся в Азовском море в 30 километрах от мыса Казантип одиночный десантный паром были брошены чересчур уж крупные силы авиации. По реальным штатам тогдашней советской авиации почти бомбардировочный авиаполк. В результате, в ночь с 30 на 31августа 1942 в результате массированного удара 11 советских бомбардировщиков (7 – типа «ДБ-3» и 4 - типа «СБ») десантный паром SF-119 затонул на глубине 4 метров, примерно в 30 километрах от мыса Казантип, несмотря на ураганный огонь своей многочисленной зенитной артиллерии.
Спустя более полувека после этих событий, во второй половине 90 – х годов 20 - го века его изуродованный бомбами корпус был обнаружен и исследован крымскими аквалангистами. Вот как это описал аквалангист Петр Шишкин: «Когда осмотрели корабль - были просто поражены. Он имел мощное вооружение: четыре четырехствольные зенитные установки типа "Эрликон", полуавтоматическое 37-мм орудие. Палуба, борта буквально засыпаны гильзами. Стволы зенитных автоматов развернуты в сторону берега. Обладал "Зибель" и высокой живучестью - девять водонепроницаемых отсеков. Произвели его дальнейший осмотр. В последний поход фашисты вышли с большим количеством боеприпасов, оружия и снаряжения. Снаряды тщательно упакованы. Некоторые даже в алюминиевых цилиндрах с кремальерой. Обнаружили также много палаток, радиостанций, на которых сохранились таблички с маркой «Телефункен». На борту нашли немало консервов, в том числе саморазогревающихся, предназначенных для горных стрелков. Тяжелое оружие было размещено и на палубе. Несколько минометов, орудие, которое придавило люк. Обратили внимание на то, что все рукоятки поставлены на открытие. Заглянули внутрь. Тут же поднялась ржавая муть, которую с трудом пробивали фонари. Скелеты давно рассыпались. Лучше сохранилось оружие и снаряжение. Высокая мягкая кожаная обувь с оковкой. Карабин. На ремнях остались ножны с кинжалами, на которых можно прочитать: "Все для Германии". Большой пистолет. Видимо, один из погибших был старшим по званию. По сохранившейся эмблеме установили, что эти немецкие солдаты принадлежали к элитной части - диверсионному десантному полку "Бранденбург. Рядом с затонувшим кораблем были обнаружены не сработавшие авиабомбы. Сбрасывали их с малой высоты, и вертушки предохранителей, зачастую не успевали скрутиться и поставить взрыватели бомб на боевой взвод. Катамаран неосмотрительно зашел на мелководье, где был стеснен в возможности, маневрировать, вследствие чего получил множество повреждений и затонул».
Вот это одно только наблюдение о том, что авиационный удар по данному десантному парому наносился советскими бомбардировщиками с предельно малой высоты, что взрыватели их бомб зачастую не успевали встать на боевой взвод говорит о том значении, которое придавалось советским командованием максимально гарантированному поражению данной цели, тем более с учетом того, что многочисленная мало и среднекалиберная автоматическая зенитная артиллерия паромов данного типа была именно особенно эффективна для поражения воздушных целей на малых высотах, то есть такие маломаневренные, лишенные возможности пикировать бомбардировщики, как принимавшие участие в налете типы «ДБ -3» и «СБ», бросались в большом количестве в самоубийственные атаки, только ради поражения одного десантного корабля. Значит, были для этого, какие – то очень уж веские соображения, которые оправдывали их неминуемые в этом случае огромные потери.
Вернемся теперь к действиям немецкого морского спецназа в операции «Блюхер - 2». Подробные, но крайне недостоверные сведения о них, находятся в уже упоминавшейся здесь книге Франца Куровски «The Brandenburger Commandos: Germany’s Elite Warrior Spies in WWII», поскольку то ли историк чересчур уж полагался на искренность и объективность в воспоминаниях своих соотечественников – диверсантов, то ли сознательно писал не исторический труд, а военно – пропагандисткую агитку, в духе ушедшего к тому времени в мир иной имперского министра пропаганды доктора Геббельса.
И так, согласно Куровски, первая морская штурмовая группа в составе шести спецназовцев достигла своей цели – мыса Пеклы – незамеченной, но вскоре диверсанты напоролись на часового. По донесениям командира группы, часовой успел их заметить, но применить оружие или дать иной сигнал не успел. Один из диверсантов сразил его очередью из пистолета-пулемета. Это демаскировало диверсионную группу. Немцы стремительным броском достигли поста СНиС и забросали гранатами окопы, а блиндаж взорвали при помощи заброшенного через вход ранцевого заряда. Последний часто применялся во Второй мировой войне и состоял из заряда динамита (или другого ВВ), упакованного в ранец или сумку, и активационного механизма (взрывателя). Использовались как самодельные, так и заводские устройства, которые предназначены преимущественно для разрушения тяжелых или хорошо защищенных стационарных целей, таких как железнодорожное полотно, различные препятствия, блокгаузы, бункеры, пещеры, мосты и даже бронетехника и танки противника. Вскоре немецким диверсантам, используя фактор внезапности, удалось полностью захватить пост СНиС.
Вторая лодка с «бранденбуржцами» так же незаметно подошла к борту «Горняка», два спецназовца, как пишет Франц Куровски быстро сняли часового и взяли под контроль верхнюю палубу судна. После чего на пароход поднялись остальные диверсанты и в считанные минуты уничтожили весь состав поста во главе с командиром – лейтенантом и политруком.
Ну, что можно сказать по поводу данного пассажа. Одно только, упоминание среди личного состава поста наблюдения – политрука, уже вызывает основательные подозрения в какой – либо достоверности изложенной автором версии данных событий со стороны немецкого морского спецназа, поскольку как известно эта должность имела место быть в подразделении начиная с ротного уровня. Ну, а целая рота в качестве флотского наблюдательного поста – это нечто из разряда «дас ис фантастиш». Видно штампы геббельсовской пропаганды настолько въелись в немецкие головы за годы, что советский офицер без маячащего за его спиной комиссара с наганом для них образ абсолютно немыслимый.
Советские очевидцы и участники данного эпизода боев на Черном и Азовском морях в 1942 году дают скажем так несколько иную версию событий. Вот как это эпизод с боем немецкого морского спецназа за пароход «Горняк» описан в книге Иосифа Даниловича Кирина «Черноморский флот в битве за Кавказ», вышедшей в Москве в Воениздате в 1958 году: «Высадка началась около 3 часов (ночи – примечание) с трех катеров и десятка шлюпок на затонувшее в Керченском проливе в двух милях севернее Тузла судно «Горняк». Личный состав находившегося на судне поста СНиС (восемь матросов) под командованием старшины 2-й статьи Иванова смело вступил в неравный бой с гитлеровцами и сбросил их с судна. На помощь морякам вышли из Сенной два сторожевых катера. Оставив на «Горняке» четырех убитых, фашисты отошли. После боя был снят и пост СНиС».
Теперь о действиях немецкого морского спецназа по захвату Тузлы. Согласно Куровски данная задача была наиболее сложной. Поэтому для ее решения выделили самый многочисленный отряд, личный состав которого посадили на три шлюпки. Первая шлюпка подошла к берегу незамеченной, но диверсанты неожиданно попали в густые прибрежные заросли. С трудом пробившись через них, группа оказалась в непосредственной близости – примерно в 50 метрах – от поста СНиС или опорного пункта (точного описания так и не нашлось).
Высадившись на берег, диверсанты должны были незаметно подойти почти вплотную к объекту атаки – приземистому ДЗОТу и ожидать сигнальной ракеты. Ее должны были дать бойцы с другой шлюпки, местом высадки для которой был выбран участок на фланге. По замыслу разработчиков операции сигнальная ракета должна была отвлечь внимание часовых. Это обеспечивало возможность другим группам внезапно атаковать свои цели. Последняя группа диверсантов высаживалась на противоположном фланге, на расстоянии примерно 600 метров от центральной группы.
Впрочем, тщательно разработанный немецкими специалистами план дал осечку уже в самом начале операции. Пока готовился общий для всех сигнал атаки, в центре послышалась очередь из пулемета «Максима». А через мгновение в ответ ударили немецкие пистолеты-пулеметы.
Практически одновременно из соседнего блиндажа начали выбегать советские солдаты. Диверсионная группа находилась на открытом месте, и вОчевидно, что командование авиации Черноморского флота было заранее
сориентировано разведкой о важности данной цели, поскольку на
находившийся в Азовском море в 30 километрах от мыса Казантип одиночный
десантный паром были брошены чересчур уж крупные силы авиации. По
реальным штатам тогдашней советской авиации почти бомбардировочный
авиаполк. В результате, в ночь с 30 на 31августа 1942 в результате
массированного удара 11 советских бомбардировщиков (7 – типа «ДБ-3» и 4 -
типа «СБ») десантный паром SF-119 затонул на глубине 4 метров, примерно
в 30 километрах от мыса Казантип, несмотря на ураганный огонь своей
многочисленной зенитной артиллерии.
Спустя более полувека после этих событий, во второй половине 90 – х
годов 20 - го века его изуродованный бомбами корпус был обнаружен и
исследован крымскими аквалангистами. Вот как это описал аквалангист Петр
Шишкин: «Когда осмотрели корабль - были просто поражены. Он имел мощное
вооружение: четыре четырехствольные зенитные установки типа "Эрликон",
полуавтоматическое 37-мм орудие. Палуба, борта буквально засыпаны
гильзами. Стволы зенитных автоматов развернуты в сторону берега. Обладал
"Зибель" и высокой живучестью - девять водонепроницаемых отсеков.
Произвели его дальнейший осмотр. В последний поход фашисты вышли с
большим количеством боеприпасов, оружия и снаряжения. Снаряды тщательно
упакованы. Некоторые даже в алюминиевых цилиндрах с кремальерой.
Обнаружили также много палаток, радиостанций, на которых сохранились
таблички с маркой «Телефункен». На борту нашли немало консервов, в том
числе саморазогревающихся, предназначенных для горных стрелков. Тяжелое
оружие было размещено и на палубе. Несколько минометов, орудие, которое
придавило люк. Обратили внимание на то, что все рукоятки поставлены на
открытие. Заглянули внутрь. Тут же поднялась ржавая муть, которую с
трудом пробивали фонари. Скелеты давно рассыпались. Лучше сохранилось
оружие и снаряжение. Высокая мягкая кожаная обувь с оковкой. Карабин. На
ремнях остались ножны с кинжалами, на которых можно прочитать: "Все для
Германии". Большой пистолет. Видимо, один из погибших был старшим по
званию. По сохранившейся эмблеме установили, что эти немецкие солдаты
принадлежали к элитной части - диверсионному десантному полку
"Бранденбург. Рядом с затонувшим кораблем были обнаружены не сработавшие
авиабомбы. Сбрасывали их с малой высоты, и вертушки предохранителей,
зачастую не успевали скрутиться и поставить взрыватели бомб на боевой
взвод. Катамаран неосмотрительно зашел на мелководье, где был стеснен в
возможности, маневрировать, вследствие чего получил множество
повреждений и затонул».
Вот это одно только наблюдение о том, что авиационный удар по данному
десантному парому наносился советскими бомбардировщиками с предельно
малой высоты, что взрыватели их бомб зачастую не успевали встать на
боевой взвод говорит о том значении, которое придавалось советским
командованием максимально гарантированному поражению данной цели, тем
более с учетом того, что многочисленная мало и среднекалиберная
автоматическая зенитная артиллерия паромов данного типа была именно
особенно эффективна для поражения воздушных целей на малых высотах, то
есть такие маломаневренные, лишенные возможности пикировать
бомбардировщики, как принимавшие участие в налете типы «ДБ -3» и «СБ»,
бросались в большом количестве в самоубийственные атаки, только ради
поражения одного десантного корабля. Значит, были для этого, какие – то
очень уж веские соображения, которые оправдывали их неминуемые в этом
случае огромные потери.
Вернемся теперь к действиям немецкого морского спецназа в операции
«Блюхер - 2». Подробные, но крайне недостоверные сведения о них,
находятся в уже упоминавшейся здесь книге Франца Куровски «The
Brandenburger Commandos: Germany’s Elite Warrior Spies in WWII»,
поскольку то ли историк чересчур уж полагался на искренность и
объективность в воспоминаниях своих соотечественников – диверсантов, то
ли сознательно писал не исторический труд, а военно – пропагандисткую
агитку, в духе ушедшего к тому времени в мир иной имперского министра
пропаганды доктора Геббельса.
И так, согласно Куровски, первая морская штурмовая группа в
составе шести спецназовцев достигла своей цели – мыса Пеклы –
незамеченной, но вскоре диверсанты напоролись на часового. По донесениям
командира группы, часовой успел их заметить, но применить оружие или
дать иной сигнал не успел. Один из диверсантов сразил его очередью из
пистолета-пулемета. Это демаскировало диверсионную группу. Немцы
стремительным броском достигли поста СНиС и забросали гранатами окопы, а
блиндаж взорвали при помощи заброшенного через вход ранцевого заряда.
Последний часто применялся во Второй мировой войне и состоял из заряда
динамита (или другого ВВ), упакованного в ранец или сумку, и
активационного механизма (взрывателя). Использовались как самодельные,
так и заводские устройства, которые предназначены преимущественно для
разрушения тяжелых или хорошо защищенных стационарных целей, таких как
железнодорожное полотно, различные препятствия, блокгаузы, бункеры,
пещеры, мосты и даже бронетехника и танки противника. Вскоре немецким
диверсантам, используя фактор внезапности, удалось полностью захватить
пост СНиС.
Вторая лодка с «бранденбуржцами» так же незаметно подошла к борту
«Горняка», два спецназовца, как пишет Франц Куровски быстро сняли
часового и взяли под контроль верхнюю палубу судна. После чего на
пароход поднялись остальные диверсанты и в считанные минуты уничтожили
весь состав поста во главе с командиром – лейтенантом и политруком.
Ну, что можно сказать по поводу данного пассажа. Одно только,
упоминание среди личного состава поста наблюдения – политрука, уже
вызывает основательные подозрения в какой – либо достоверности
изложенной автором версии данных событий со стороны немецкого морского
спецназа, поскольку как известно эта должность имела место быть в
подразделении начиная с ротного уровня. Ну, а целая рота в качестве
флотского наблюдательного поста – это нечто из разряда «дас ис
фантастиш». Видно штампы геббельсовской пропаганды настолько въелись в
немецкие головы за годы, что советский офицер без маячащего за его
спиной комиссара с наганом для них образ абсолютно немыслимый.
Советские очевидцы и участники данного эпизода боев на Черном и
Азовском морях в 1942 году дают скажем так несколько иную версию
событий. Вот как это эпизод с боем немецкого морского спецназа за
пароход «Горняк» описан в книге Иосифа Даниловича Кирина «Черноморский
флот в битве за Кавказ», вышедшей в Москве в Воениздате в 1958 году:
«Высадка началась около 3 часов (ночи – примечание) с трех катеров и
десятка шлюпок на затонувшее в Керченском проливе в двух милях севернее
Тузла судно «Горняк». Личный состав находившегося на судне поста СНиС
(восемь матросов) под командованием старшины 2-й статьи Иванова смело
вступил в неравный бой с гитлеровцами и сбросил их с судна. На помощь
морякам вышли из Сенной два сторожевых катера. Оставив на «Горняке»
четырех убитых, фашисты отошли. После боя был снят и пост СНиС».
Теперь о действиях немецкого морского спецназа по захвату Тузлы.
Согласно Куровски данная задача была наиболее сложной. Поэтому для ее
решения выделили самый многочисленный отряд, личный состав которого
посадили на три шлюпки. Первая шлюпка подошла к берегу незамеченной, но
диверсанты неожиданно попали в густые прибрежные заросли. С трудом
пробившись через них, группа оказалась в непосредственной близости –
примерно в 50 метрах – от поста СНиС или опорного пункта (точного
описания так и не нашлось).
Высадившись на берег, диверсанты должны были незаметно подойти
почти вплотную к объекту атаки – приземистому ДЗОТу и ожидать сигнальной
ракеты. Ее должны были дать бойцы с другой шлюпки, местом высадки для
которой был выбран участок на фланге. По замыслу разработчиков операции
сигнальная ракета должна была отвлечь внимание часовых. Это обеспечивало
возможность другим группам внезапно атаковать свои цели. Последняя
группа диверсантов высаживалась на противоположном фланге, на расстоянии
примерно 600 метров от центральной группы.
Впрочем, тщательно разработанный немецкими специалистами план дал осечку
уже в самом начале операции. Пока готовился общий для всех сигнал
атаки, в центре послышалась очередь из пулемета «Максима». А через
мгновение в ответ ударили немецкозникла реальная угроза ее обнаружения. Командир группы, решив использовать фактор внезапности, приказал атаковать и первым открыл огонь. Дав несколько очередей, «бранденбуржцы» забросали траншею и блиндаж гранатами. Не обошлось и без потерь: как пишет в своей книге, переизданной в 2005 году, все тот же Франц Куровски, один из немецких спецназовцев получил в спину пулю из нагана (в книге можно прочесть, что это был политрук ( чем дальше тем страшнее, теперь политрук с наганом за спиной не только у каждого светского офицера, но и у каждого красноармейца и краснофлотца). В первой группе двое спецназовцев получили ранения еще до того, как шлюпка причалила к берегу. Вместе с тем диверсантам удалось решить основную задачу – захватить Тузлу.
Советская историография события данного боевого эпизода излагает даже на внешний вид достоверно и объективно без столь любимых ветеранами немецкого спецназа геббельсовских закидонов: «Противник начал переправу через пролив в ночь на 2 сентября 1942 . Подход вражеских десантных средств был обнаружен постом наблюдения и связи, расположенным у мыса Пеклы (западнее Кучугуры). Одна из 130-мм береговых батарей северного боевого участка открыла огонь по противнику, освещенному прожекторами. Вражеские высадочные средства двигались через пролив неорганизованно, некоторые группы перемешались и потеряли ориентировку. Однако малая ширина северной части пролива, отсутствие сухопутных частей обороны на участках высадки (за исключением личного состава береговых батарей и постов наблюдения и связи) и подавляющее превосходство в силах благоприятствовали противнику. Высадившись на побережье северного боевого участка, он начал наступать в глубину полуострова. На восточном боевом участке обороны все атаки высадившихся румынских частей были отражены 305-м батальоном морской пехоты, поддержанным артиллерийским огнем канонерских лодок. Однако многократное превосходство противника в силах и необходимость ведения оборонительных действий в условиях изоляции делали дальнейшую борьбу безнадежной. Поэтому в течение 3 и 4 сентября 1942 части Керченской военно-морской базы, оборонявшие побережье Таманского полуострова, были эвакуированы».
Что касается дальнейшей судьбы, переправившегося в конце – концов на Таманский полуостров, немецкого морского спецназа, то он затем двинулся в глубь полуострова вместе с румынами, и в районе города Тамань соединились с основными силами немецких войск. Из документов, попавших в руки наших союзников по окончании войны, стало известно, что немецкое командование высоко оценило действия «морской роты» полка «Бранденбург» на Тамани.
Спустя три дня после окончания боев на Таманском полуострове оба участвовавших в боях взвода были переброшены обратно в Керчь. Затем командир роты получил приказ перебазироваться в Анапу, куда диверсанты прибыли 9 сентября 1942 и начали подготовку к своему участию в боях за Новороссийск.
И, наконец в завершение темы о грузинском спецназе вермахта в Крыму.
В начале августа 1942, для выполнения поставленных перед ними боевых задач, добровольцы из организации «Тамара» осуществляли вербовку грузин-красноармейцев, в лагере военнопленных под Феодосией. Завербованные 120 человек были отправлены в Германию в учебные центры «Бранденбурга».
Примерно с 1 по 15 августа 1942, по мере приближения времени заброски взвода в Грузию, специально выделенный для этого дела инструктор приступил к обучению добровольцев парашютному делу.
К концу августа 1942, когда линия фронта непосредственно подошла к Главному Кавказскому хребту, руководством Абвера было принято решение о введении грузинского спецназа в действие.
С этой целью личный состав спецподразделения выехал в Симферополь, а оттуда, - на аэродром города Саки.
С учетом сложившегося оперативного положения, непосредственное решение об отправке «Тамары» в тыл советских войск было принято начальником дислоцированной в городе Сталино (Донецк) Абверкоманды-201, - майором Г. Арнольдтом, - ведавшим заброской парашютистов – диверсантов на территорию Северного Кавказа и Закавказья.
К началу сентября 1942 «Тамара» была разделена на четыре группы. В состав каждой из них, насчитывающей по 7 человек, были включены командиры-немцы, в звании унтер-офицеров вермахта, являвшиеся опытными бойцами полка «Бранденбург-800». Немцами же являлись радисты и подрывники групп. В функции первых из них входило поддерживать радиосвязь как друг с другом, так и с радиостанцией Абвера в Симферополе. Задачей саперов-подрывников, являлось проведение диверсий, включая подрыв железнодорожных мостов, шоссейных дорог, складов с вооружением и продовольствием, телефонных столбов и трансформаторных будок. Из числа грузин, в состав каждой из групп было включено около 2-3-х эмигрантов и 1-2-х бывших военнопленных. Основной задачей эмигрантов, являлось ведение среди местного населения пропагандистской работы. Разъяснение, что после свержения советов, колхозы будут распущены, а крестьянам, - вновь возвращена земля и право на частную собственность. В сферу компетенции эмигрантов входила так же установка контактов с подпольным сопротивлением, ряды которого, по данным германской разведки, в значительной степени пополнились грузинами, дезертировавшими из Красной армии. Значительная их часть скрывалась к этому времени в прилегающих к Главному Кавказскому хребту горных районах Грузии, куда в большинстве своем и планировалось забросить группы «Тамары». Основным критерием при отборе для участия в данной спецоперации бывших советских военнопленных - грузин, служило хорошее знание ими районов, в которых, после высадки, предстояло действовать группам, поскольку в большинстве своем они были уроженцами этих мест.
Сохранились полные списки грузинских спецназовцев из «Тамары», десантированых в начале сентября 1942 на территорию Грузинской ССР.
Возлагая на эту операцию большие надежды, руководство Абвера основательно позаботилось о снаряжении и вооружении добровольцев. За десять дней до вылета на территорию Грузии, каждый из членов взвода особого назначения «Тамара-I» был снабжен следующим набором оружия и боеприпасов: 1) пистолет – пулемет германского образца и 500 патронов к нему 2) пистолет системы «Парабеллум», с четырьмя обоймами патронов 3) семь ручных гранат 4) запас взрывчатки (до 2-х килограммов) 5) кинжал 6) электрический сигнальный фонарь 7) обычный электрический фонарь,компас и карты района высадки и дальнейших действий 9) портативная пила для подрезки телеграфных столбов 10) комплект красноармейского обмундирования 12) фальшивые советские документами13) немецкие пропагандистские листовки ( 200 штук) 14) продовольствие из расчета на 10 дней 15) советские деньги (5 тысяч рублей).
Кроме этого, в каждой группе имелся один ручной пулемет, три винтовки, глушители для бесшумной стрельбы из них, бинокли и оптические подзорные трубы, а так же по одному радиопередатчику и фотоаппарату.
Командование Абвера поставило перед своим грузинским спецназом следующие цели: установив связь с национально настроенными лицами среди местного населения, создать на их основе повстанческие организации, способные оказать помощь вермахту во время вступления немцев в Грузию. При осуществлении данного задания, особое внимание следовало уделить налаживанию связей с бежавшими из частей Красной армии военнослужащими грузинской национальности, обладавшими вооружением. Развернуть на данной основе массовое партизанское движение против советских войск и местных органов власти и в конечном итоге организовать при приближении передовых частей вермахта к районам действий повстанцев, массовое национальное восстание.
Для выполнения поставленных целей, личный состав забрасываемых в Грузию групп был снабжен пронумерованными с обратной стороны эмблемами в виде кавказского кинжала. Точно такими же, которые, как уже отмечалось, носили на левой стороне своих кепи горных егерей военнослужащие задействованного к этому времени на Северном Кавказе соединения особого назначения «Бергман», так же находившегося в подчинении Абвера. Данные эмблемы должны были выдаваться членам создаваемых десантниками местных повстанческих организаций, служа отличительным знаком их причастности к повстанческому движению.
В случае отступления советских частей из Грузии, в задачу парашютистов входило предотвращение вывода из строя заминированных ими стратегических объектов.
При необходимости планировалось проведение диверсионных акций, с целью дезорганизации тыла советских войск в Грузии.
Установив в районах своих действий местонахождение лагерей для германских военнопленных, парашютисты должны были осуществлять на них вооруженные налеты, с целью освобождения находившихся в них немцев и присоединения их к повстанческому движению.
Все добытые сведения разведывательного характера, добровольцы должны сообщать радистам групп для немедленной передачи их соответствующим службам Абвера .
С целью оказания психологического воздействия на местное население и создания у него представления о близости фронта, было сочтено целесообразным десантировать грузинский спецназ в униформе военнослужащих Вермахта.
Для того чтобы облегчить парашютистам поиск друг друга после приземления, непосредственно перед вылетом для каждой из групп был выработан свой пароль. В случае утери десантниками связи между собой, они должны были либо, скрываясь дожидаться прихода германских войск, либо двигаться в северном направлении, пробиваясь к боевым порядкам вермахта на Кавказе.
После встречи на земле, добровольцы должны были, закопав парашюты, как можно быстрее и дальше удалиться от места приземления. Разбив лагерь, радистам всех групп следовало, прежде всего связаться с командиром первой группы фельдфебелем Германом, для получения от него дальнейших указаний.
При остановке на привалах, категорически запрещалось оставлять за собой мусор или какие-либо другие следы. Передвигаться добровольцы могли только ночью, после тщательного изучения местности и маршрутов передвижения по карте. Днем следовало посменно спать и набираться сил. Стоянки, - менять как можно чаще. Предлагалось не брать с собой ботинок германских горных егерей, оставляющих на земле специфические следы. Для бесшумного хождения по скалам и камням, диверсанты имели особые суконные или резиновые чехлы для своей обуви.
Раненных диверсантов следовало либо взять с собой, либо, - если это невозможно, - оставить и спрятать у кого-либо из местных жителей, близких эмигрантам.
Сразу же после встречи с германскими войсками, парашютисты должны были явиться в разведывательный отдел Главного командования первой танковой армии, о чем сделана была соответствующая отметка в выданных им удостоверениях личности.
Районом действий первых трех групп, являлись горные районы Сванетии и Рачи, примыкающие к Главному Кавказскому хребту. Объектом пропагандистского воздействия добровольцев должно было так же стать население Цагерского, Амбролаурского и Онийского районов, привлеченное как к самой обороне перевалов, так и к несению вспомогательной тыловой службы по снабжению задействованных там советских воинских частей и подразделений.
После приземления на территории Цхалтубского, Чиатурского и Ткибульского районов, где имелись подходящие природные условия для высадки десанта, три первые группы должны были подняться в горы. Местом встречи первой и второй групп являлась одна из горных вершин высотой в 2600 метров, вблизи Цагерского района. Далее спецназовцы должны были координировать операции с третьей группой, непосредственно предназначенной для действий в Цагерском районе.
До начала германского прорыва на территорию Грузии, добровольцы в основном должны были ограничиться ведением пропаганды среди местного населения, сбором информации, фиксацией и изучением потенциальных объектов диверсий.
Активные повстанческие и диверсионные действия планировалось приурочить к моменту наступления Вермахта. В это время военнослужащим спецподразделения предписывалось проводить диверсии на шоссейных дорогах ведущих к перевалам Главного Кавказского хребта, с целью нарушить переброску подкреплений и доставку снабжения для задействованных там советских войск. По некоторым данным, основные диверсионные операции должны были быть развернуты на Военно-грузинской дороге.
Непосредственными объектами диверсий должны были стать мосты, трансформаторные будки, телефонные столбы и. т. д. После проведения диверсии, добровольцы должны были рассредоточившись вернуться в лагерь с разных направлений. При приближении фронта, всем четырем группам «Тамары» надо было объединиться, и, действуя как самостоятельный взвод, принять участие в боевых действиях, с целью предотвращения взрывов стратегических объектов.
Одной из наиболее важных задач, являлось проведение особых пропагандистских акций, целью которых было оказание морального воздействия на красноармейцев - грузин, в большом количестве находящихся в составе советских соединений и частей, задействованных при обороне перевалов.
4 сентября 1942 , в 19 часов, первая группа «Тамары» в полном составе вылетела в Грузию с аэродрома Саки. После трехчасового полета, добровольцы в униформе Вермахта стали высаживаться в Цхалтубском районе. По свидетельству членов группы, ее командир Э. Германн был уверен, что на территории Грузии добровольцам придется действовать от одной до трех недель. По расчетам немецкого командования, именно столько времени требовалось соединениям германской армии для прорыва через перевалы Главного Кавказского хребта на грузинскую территорию. Затем, в течение 5 – 6 сентября 1942, в Грузию с Сакского аэродрома была отправлены остальные парашютные группы «Тамары».
Вследствие ошибки пилотов, выброска групп была проведена неточно, в результате чего парашютисты были разбросаны на большом радиусе расстояния друг от друга. Возможно, что отрицательную роль сыграл так же тот факт, что грузинские спецназовцы, судя по всему, прошли недостаточную, всего лишь недельную подготовку по парашютному делу.
Практически сразу же после высадки, грузинский спецназ стал нести ощутимые потери. Так 8 сентября 1942, был обнаружен и убит в бою недалеко от села Цхункури Цхалтубского района - командир первой группы фельдфебель Германн. На следующий день 9 сентября, такая же участь постигла радиста этой же группы Грюнайса, в задачи которого входило поддерживать связь не только с радиостанцией Абвера в Симферополе, но и с радистами всех остальных десантных групп.
Гибель Германна, ответственного за координацию действий всех четырех групп «Тамары», нанесла тяжелейший удар по всей операции. Лишившись своего командира, вскоре после высадки члены первой группы были вынуждены, рассеявшись уходить от преследователей. 15 сентября 1942 был арестован последний член германского персонала первой группы, - подрывник-сапер Фойерабенд, в функции которого входило так же быть связником между группами, в случае выхода из строя или утери рации. Впоследствии, находясь на допросе у следователя НКВД, сам Фойерабенд откровенно отмечал, что причиной невыполнения им поставленного перед ним задания являлась утеря контакта с остальными членами группы, а так же грузового контейнера, содержавшего в себе взрывчатку.
В результате систематических прочесов местности и активной оперативно – розыскной работы местных органов НКВД, все четыре группы грузинского спецназа к концу сентября 1942 прекратили организованное существование на территории Грузинской ССР. Отдельные их бойцы пытавшиеся скрываться у родственников были за исключением двух, чья судьба осталась неизвестной, были убиты или арестованы до конца декабря 1942 года.
Написано в марте 2011 года
Автор Константин Колонтаев
Фото по ссылке: http://nash-kirim.at.ua/photo/raznoe_za_predelami_kryma/2_ja_mirovaja_vojna/64
По материалам сайта: http://istor-vestnik.org.ua
|
